– Зачем тебе нож, разве ты забыл что мёртв?
– Я… что?
– Интересный факт – люди забывают обо всём, когда паникуют, – Кларкс уверенным шагом направился к гостиной, но затем, решив подкрепиться, свернул на кухню и принялся обыскивать ящики гарнитура. – Они забывают о таких вещах как мораль, доброта, о вещах и действиях, которые могут спасти их в той или иной ситуации.
Обшарив всю кухню гость добрался до холодильника, затем, сделав небольшую паузу в размышлениях, отчаянно захлопнул дверцу морозильной камеры и продолжил, поставив руки на пояс и укорительно глядя на Алекса, который всё это время молча шагал за ним следом:
– А в некоторых случаях, даже о том, что они уже мертвы, – Кларкс щёлкнул зубами. – А еды то у тебя совсем нет.
– Вроде была, – Фримен пожал плечами и повесил нож на магнитную полку. – Если хочешь, заедем куда-нибудь.
– А разве ты не торопишься в офис? – вопрос прозвучал риторически.
– Думаю, это уже не так важно.
– Тогда собирайся, не пойдёшь же ты в одних трусах, – Кларкс махнул рукой, а сам прошёл на балкон и начал изучать городской пейзаж.
Алекс отправился искать, что бы надеть. Обычно он каждый день надевал свежую рубашку, часто галстук, а без костюма так и вообще не стоило выходить на улицу. Но сегодня, вернее сейчас ему стало абсолютно всё равно, как он выглядит. Найдя первые попавшиеся джинсы, серую футболку и красную толстовку, с так и не содранной этикеткой, он быстро оделся и они вместе с Кларксом спустились во двор.
* * *
– Пойдём пешком?
– А разве за тобой не должен приехать водитель?
– Билли? Должен. Но я могу позвонить ему, дать выходной.
– Нет, не стоит, – Кларкс слегка хлопнул Алекса по плечу. – Сегодня ты точно должен поговорить с ним и всё решить.
– Что решить?
Не очень шумный чистый двор наполняли весенние краски. Солнце приятно грело кожу, ветра практически не было, лужи подсохли. Тротуары подметали дворники, разгоняя мётлами сухие листья и пыль.
– Дружище, мы закрываем бизнес, и ты должен решить, что делать с Билли, – Кларкс говорил спокойно, отмеряя каждое слово.
– Не понимаю, что всё это значит? – голос Алекса звучал напротив непонимающе и растерянно.
– Ты десять минут назад сказал – «Это уже не важно», когда я спросил тебя о работе. Что это значило?
– То, что нет смысла ехать в офис.
– А почему?
– Потому что я уже был там…
– И что с того, ты каждый день туда ездишь.
– Не в том смысле. Я уже БЫЛ ТАМ. Сегодня. То есть вчера, но вообще сегодня.
– Ух ты, чудеса-то какие! – изобразил удивление Кларкс. – А что было дальше?
– Я поехал на работу с Билли. И спрашивал у него, не уволил ли я его. Оказалось, что нет, но сейчас я понимаю, что я действительно его уволил, просто он об этом пока ещё не знает. Потому что это должно случиться в субботу, после банкета… господи, как же всё запутанно, – Алекс зажмурил глаза, зажав пальцами переносицу.
– Всё верно. Продолжай.
– Я поговорил с Билли, он привёз меня в офис. Меня не покидало ощущение, что всё это уже было. Дежавю. Я уже был в том месте, в тот же час ещё неделю назад. Затем появился ты. Пришёл якобы на собеседование, но я уже знал, что нанял тебя, и ты знал, – Фримен сделал паузу после бурных рассуждений и направил палец на Кларкса. – Ты единственный человек, который знал всё это. Ты был человеком не из прошлого, а…
– Существующим в твоих временных понятиях, независимо от всей этой путаницы с прошедшей неделей и вчерашним – сегодняшним понедельником.
– Да, именно, – Алекс щёлкнул пальцами. – После этого мы с тобой пошли прогуляться, и ты сказал… что я мёртв.
– Верно, и это оказалось правдой? Алекс, я не соврал тебе? – Кларкс с каждым словом говорил всё более напряжённо, но в то же время уверенно. Словно бегун на финишной прямой.
– После этих слов я убежал.
– Почему же?
– Мне стало страшно, потому что это было похоже на правду.
– Затем ты отправился домой?
– Нет, сначала я поехал в офис.
– Зачем?
– Хотел убедиться, что ты всего лишь разыгрываешь меня, пытаешься свести с ума. Но убедился лишь в том, что с моей головой что-то не так. Весь день – одно сплошное дежавю. Затем я взял бутылку текилы и отправился домой. Я выпил, – голос задрожал.
Алекс достал из кармана пачку и снова закурил сигарету. Кларкс, внимательно слушавший каждое слово, дождался, пока рассказчик сделает несколько глубоких затяжек, чтобы дать ему успокоиться, затем спросил:
– Дальше, Алекс. Что произошло ночью?
– Я выпил и закурил… лёжа на кровати… и уснул.
– Что тебя разбудило? – будто помогая первокласснику пересказывать сказку, Кларкс задавал наводящие вопросы.
– Огонь. Загорелась кровать, затем стены и я сам. Я хотел выбежать на улицу, но лишь для одного – избавиться от боли и почувствовать свежий воздух. Поэтому я не дошёл до входной двери, а разбежавшись, прыгнул с балкона, – Алекс выдохнул, сделав последнюю затяжку.
– Это всё произошло пятого апреля?
– Нет, это уже была ночь, то есть уже шестое.
– А сегодня какой день?
– Пятое.
– Что случилось, когда ты выпрыгнул из своей квартиры. Пятнадцатый этаж всё-таки…
– Я умер, – резко ответил Алекс.
На минуту в воздухе повисла тишина, которую нарушали лишь редкие звуки машин, доносящиеся со стороны главной улицы и чириканье воробьёв.
– Браво, – Кларкс тихонько захлопал в ладоши. – Ну а теперь ответь на свой вопрос сам. Что всё это значит?
Алекс недолго думая сжал руку в кулак, затем расслабил и очень тихо произнёс, боясь, что это кто-нибудь услышит.
– Я умер.
– Наконец-то. И почему мы закрываем бизнес?
– Потому что я… – голос уходил куда-то в пустоту и становился тише, словно звуки поглощала чёрная дыра.
– Смелее, босс.
– Потому что я…
– Скажи же!
– Потому что я мёртв! – Алекс сорвался на крик.
В тот же миг всё окружающее пространство поглотила гробовая тишина. Фримен и Кларкс озадаченно завертели головами, оглядываясь по сторонам. Два дворника, держащие в руках метлы и грабли, повернулись в их сторону. Точно в таком же положении застыла женщина с маленькой девочкой на руках, два подростка, по-видимому, шедшие в школу и один взрослый мужчина, курящий на первом этаже дома. У всех был такой взгляд, от которого хочется залезть глубоко под землю и зарыться в самые твёрдые глубины почвы, дабы не быть досягаемым для него. Постепенно все эти люди начали учащённо дышать и расправлять плечи, будто готовясь к атаке. А затем все вместе синхронно направились в сторону Алекса и Кларкса очень медленным шагами, словно зомби.
Тут из-за угла появился знакомый спасительный чёрный Кайен, подъехавший прямо к испуганным мужчинам. Они, не мешкая ни секунды, оба забрались на заднее сидение, и машина поехала вперёд. Все «зомби» тут же превратились в нормальных людей и продолжили заниматься своими делами: дворники убирать двор, мама повела дочку в детский садик, подростки отправились в школу, а мужчина куривший сигарету выронил бычок, когда маленький огонёк коснулся пальцев.
Кларкс безумно смеялся:
– Вот это да! Я уже отвык от такого! Как же вовремя! Ещё бы чуть-чуть и снова всё сначала.
– Где тебя носило? – не дожидаясь привычной фразы «доброе утро», Алекс накричал на Билли.
Билли вообще не понимал такой возбуждённости своего начальника и его неизвестного друга. Да и выглядели они оба странно. Не привычно видеть мистера Фримена без костюма.
– Вы же знаете, пробки…
– Пробки в бутылке! Мог бы раньше выезжать!
Билли явно очень не нравилось, как с ним разговаривают, он покраснел, снял шофёрскую фуражку и, бросив её на соседнее сидение, вытер потный лоб тыльной стороной ладони.
– Алекс, успокойся. С чего ты так завёлся? – слегка повысил голос Кларкс.
– С чего завёлся? Ты видел их глаза? Они бы нас на куски порвали голыми руками, а потом съели бы, как в фильме про зомби.
– Вы о чём? – Билли абсолютно ничего не понимал, но его никто не слышал.
– И что с того? – Кларкс был иронично невозмутим и расслабленно сидел, облокотившись на дверцу правой рукой, а левой трогал свою цепочку.
– Что за глупый вопрос? – Алекс сорвался на крик. – Я не хочу умирать! Ты знаешь, каково это? Я жить хочу!
Это было похоже на маленький нервный срыв. Сравнимо с вулканами нервный срыв это огромный вулкан, извергающий лаву, огонь и чёрный дым, а то, что происходило сейчас с Алексом – всего-лишь небольшой плановый взрыв в шахте.
Кларкс пристально смотрел на Алекса, и, не отводя глаз, тихо и очень умиротворённо произнёс:
– Поверь мне, я знаю, что это значит, – эти слова действовали невероятно успокаивающе. Затем он перевёл взгляд на улицу и добавил. – Только умирая, мы начинаем чувствовать себя живыми как никогда.